Под конвоем лжи - Страница 14

— Но как же быть с моими студентами? Моими исследованиями?

— Ваши студенты очень скоро окажутся на военной службе и будут сражаться, защищая свои жизни. Что же касается ваших исследований, они могут подождать. — Черчилль сделал паузу. — Вы знаете Джона Мастермэна и Кристофера Чини из Оксфорда?

— Только не говорите мне, что их тоже втянули в эти дела.

— Втянули, втянули. И даже не пытайтесь отыскать в любом из университетов хоть одного математика, оправдывающего свое жалованье, — сообщил Черчилль. — Их всех мобилизовали и отправили в Блетчли-парк.

— Что же, спрашивается, они там делают?

— Пытаются разобраться в немецких шифрах.

Вайкери изобразил напряженную работу мысли.

— Кажется, я в состоянии это понять.

— Вот и прекрасно. — Черчилль стукнул кулаком по бортику ванны. — Прежде всего, вы должны в понедельник представиться бригадиру сэру Бэзилу Бутби. Он возглавляет отделение, в котором вам предстоит работать. Помимо всего прочего, он самая типичная английская задница. Он с удовольствием сорвал бы все мои планы, но, к счастью, слишком глуп для этого. Помилуй бог, этот тип способен лбом сделать вмятину в пушечном ядре.

— Многообещающая характеристика.

— Он знает, что мы с вами друзья, и поэтому будет вставлять вам палки в колеса. Не позволяйте ему или кому-либо другому измываться над вами. Понятно?

— Да, премьер-министр.

— Мне нужен в этом отделе человек, которому я смогу доверять. Пришло время внедрить разведчика и в Военную разведку. Кроме того, это будет полезно для вас, Альфред. Сейчас самое время для вас вылезти из вашей пыльной библиотеки и вернуться к нормальной жизни.

Вайкери был застигнут врасплох внезапной откровенностью Черчилля. Он вспомнил о минувшем вечере, о том, как шел домой, как увидел в проезжавшем автомобиле Элен.

— Да, премьер-министр, я тоже полагаю, что сейчас подходящее время. Только что я буду делать в Военной разведке?

Но Черчилль с головой ушел под воду.

Глава 4

Растенбург, Германия, январь 1944

Контр-адмирал Вильгельм Франц Канарис был низкорослым, щуплым нервным человеком с почти белыми волосами и проницательными синими глазами. Он слегка шепелявил и обладал саркастическим остроумием, которое, правда, крайне редко демонстрировал. Сейчас он расположился на заднем сиденье большого штабного «Мерседеса», который, порыкивая мотором, мчался с аэродрома Растенбург в направлении тайного бункера Гитлера, находившегося на расстоянии в девять миль. Обычно Канарис избегал униформы и военных атрибутов любого рода, предпочитая носить темную пиджачную пару. Но так как ему предстояло встретиться с Адольфом Гитлером и наивысшими военными чинами Германии, он надел военно-морской мундир и форменную шинель.

И друзья, и враги называли Канариса «Старым лисом». Его отчужденный холодный характер как нельзя лучше подходил к безжалостному миру шпионажа. Он больше тревожился о своих двух таксах, которые сейчас спали на полу машины у него в ногах, чем о ком-либо другом, не считая разве что жены Эрики и дочери. Когда служба требовала поездок с ночевкой, он заказывал в гостинице для своих собак отдельный номер с двуспальной кроватью, чтобы они могли спать со всем удобствами. Когда было необходимо оставить их в Берлине, Канарис то и дело связывался со своими адъютантами, чтобы удостовериться в том, что животные хорошо едят и нормально испражняются. Те сотрудники абвера, которые осмеливались плохо отзываться о собаках, оказывались перед самой реальной угрозой позорного прекращения карьеры, если Канарису станет известно об их изменнических речах.

Вильгельм Канарис, выросший на обнесенной высокой стеной вилле в Аплербеке, пригороде Дортмунда, принадлежал к немецкой элите, которую Адольф Гитлер терпеть не мог. Он был сыном владельца сталелитейного завода, и его отца смело можно было назвать владетельным бароном в своей отрасли, и потомком итальянцев, осевших в Германии в шестнадцатом столетии. Он одинаково хорошо владел языками и друзей Германии, и ее врагов — итальянским, испанским, английским, французским и русским, — и регулярно принимал личное участие в концертах камерной музыки, которые происходили в салоне его старинного величественного берлинского дома. В 1933 году, когда он служил начальником военно-морского склада в Свинемюнде, порту на Балтийском море, Гитлер совершенно неожиданно поставил его во главе абвера, разведывательного и контрразведывательного агентства. Гитлер приказал, чтобы его новый шеф-шпион создал секретную службу по британскому образцу — «закрытый орден, со страстью делающий свое дело». Канарис официально принял под свое командование шпионское ведомство в первый день 1934 года, в новогодний праздник и свой сорок седьмой день рождения.

Решение оказалось одним из худших, какие когда-либо принимал Гитлер. Возглавив абвер, Вильгельм Канарис с первых же дней принялся исполнять головокружительные трюки, которым позавидовал бы любой канатоходец: он обеспечивал Генеральный штаб немецкой армии разведывательными данными, которые должны были помочь немцам покорить почти всю Европу, и одновременно использовал свою организацию как инструмент, который должен был избавить Германию от Гитлера. Он возглавлял движение сопротивления, получившее у гестапо название «Schwarze Kapelle» — «Черный оркестр», которое представляло собой крепко спаянную группу немецких военных, правительственных чиновников и гражданских лидеров, пытавшуюся — пока что безуспешно — свергнуть фюрера и достигнуть мирной договоренности с союзом своих западных противников. Канарис принимал участие и в других изменнических акциях. В 1939 году, после ознакомления с планами Гитлера вторгнуться в Польшу, он предупредил о них британцев в безрезультатной попытке подвигнуть Англию к действиям. То же самое он сделал в 1940 году, когда Гитлер объявил о своих планах покорения Бельгии, Нидерландов и Франции...