Под конвоем лжи - Страница 56

— Это преждевременно, Альфред.

— Преждевременно? Вы же сами сказали, сэр Бэзил, что у нас под носом бродят три никому не известных немецких шпиона.

— Через несколько минут я должен буду войти в соседнюю дверь и доложить о наших делах генеральному директору. Если я предложу ему сообщить американцам о наших неудачах, он обрушит на меня все свои громы и молнии.

— Я уверен, что ГД не будет слишком суров с вами, сэр Бэзил. — Вайкери отлично знал, что Бутби давно убедил генерального директора в своей незаменимости. — Кроме того, это едва ли можно назвать неудачей.

Бутби приостановился.

— А как бы вы сами это назвали?

— Всего лишь задержкой.

Бутби фыркнул и с силой раздавил окурок в пепельнице.

— Я не позволю вам бросать тень на репутацию этого отдела, Альфред. Я этого не допущу.

— Возможно, вам стоит подумать еще кое о чем, помимо репутации этого отдела, сэр Бэзил.

— О чем же?

Вайкери пришлось напрячься, чтоб подняться с очень мягкой кушетки, в которую все садившиеся глубоко проваливались.

— Если шпионам удастся справиться со своей задачей, то мы окажемся очень близки к тому, чтобы проиграть войну.

— В таком случае, Альфред, сделайте хоть что-нибудь.

— Благодарю вас, сэр Бэзил. Вы дали очень ценный совет.

Глава 16

Лондон

Выйдя из Гайд-парка, они поехали на такси в Эрлс-корт, но расплатились с водителем, не доезжая четверти мили до ее дома. За время короткой прогулки они дважды делали петли, а Кэтрин еще и сделала вид, будто звонит из телефонной будки. Никакой слежки за ними не было. Когда они вошли в дом, домовладелица миссис Ходджес оказалась в вестибюле. Кэтрин демонстративно взяла Нойманна под руку. Миссис Ходджес проводила поднимавшихся по лестнице постоялицу и ее кавалера взглядом, полным неодобрения.

Кэтрин очень не хотелось вести его к себе домой. Она оберегала тайну своего местонахождения и даже отказалась сообщить свой адрес в Берлин. Меньше всего на свете ей было нужно, чтобы какой-нибудь агент МИ-5 среди ночи принялся ломиться в ее дверь. Но о встрече на людях не могло быть и речи: слишком уж многое им предстояло обсудить, и вести многочасовой разговор в кафе или на железнодорожном вокзале было бы слишком опасно.

Она наблюдала за Нойманном, пока тот осматривал ее квартиру. Судя по уверенной, но в то же время легкой походке и сдержанным жестам, он, несомненно, в прошлом был солдатом. Его английский язык казался совершенно безупречным. Конечно, Фогель очень тщательно выбирал кандидатуру для этого задания. По крайней мере, к ней прислали не любителя, а профессионала. Гость подошел к окну гостиной, приоткрыл шторы и пристально всмотрелся в лежавшую внизу улицу.

— Даже если они там, вы не сможете их разглядеть, — сказала Кэтрин, усаживаясь.

— Я знаю, но все равно чувствую себя спокойнее, если есть возможность посмотреть. — Он отошел от окна. — У меня был трудный день. Нельзя ли выпить чашечку чая?

— В кухне вы найдете все, что вам может понадобиться. Управляйтесь сами.

Нойманн поставил чайник на плиту и вернулся комнату.

— Как вас зовут? — спросила она. — Ваше настоящее имя.

— Хорст Нойманн.

— Вы солдат. По крайней мере, были солдатом. Какое ваше звание?

— Я лейтенант.

Она улыбнулась.

— Кстати, я повыше вас чином.

— Да, я знаю, вы майор.

— А какое ваше имя на задании?

— Джеймс Портер.

— Позвольте мне посмотреть ваши документы.

Нойманн передал ей через стол свои бумаги. Кэтрин внимательно изучила их. Подделка была превосходной.

— Все в порядке, — сказала она, возвращая документы хозяину. — Но все равно, показывайте их только в случае самой крайней необходимости. Какая у вас легенда?

— Я был ранен в Дюнкерке и списан по инвалидности из армии. Теперь я коммивояжер.

— Где вы поселились?

— На Норфолкском побережье, в деревне Хэмптон-сэндс. У Фогеля там есть агент, его зовут Шон Догерти. Он сторонник ИРА и мелкий фермер.

— Как вы прибыли в страну?

— На парашюте.

— Очень внушительно, — совершенно искренне сказала она. — И Догерти вас встретил? Он вас ожидал?

— Да.

— Фогель связывался с ним по радио?

— Полагаю, что да.

— Это означает, что МИ-5 разыскивает вас.

— Мне кажется, что я заметил парочку их людей на Ливерпуль-стрит.

— Наверно, вы правы. Они наверняка следят за вокзалами. — Она закурила сигарету. — Вы прекрасно говорите по-английски. Где вы его изучали?

Пока он рассказывал о своей жизни, Кэтрин впервые получила возможность внимательно рассмотреть его. Он был невысок ростом и тонок в кости; вероятно, в мирное время он был спортсменом — теннисистом или бегуном. Волосы темные, проницательные синие глаза. Он, конечно же, был интеллектуалом, не то что некоторые из тех дегенератов, которых ей доводилось видеть в школе абвера в Берлине. Она сомневалась, что ему доводилось прежде бывать в тылу врага с агентурными заданиями, но все же он не выказывал никаких признаков нервозности. Она задала еще несколько вопросов и лишь после этого решила, что можно выслушать то, что он должен был ей передать.

— Каким образом вы впутались в это занятие?

Нойманн, не чинясь, рассказал, что был десантником-парашютистом и участвовал в стольких десантах, что не сможет сразу все вспомнить. Он рассказал и о том, что случилось с ним в Париже. О том, как его перевели в Funkabwehr, станцию радиоперехвата в северной Франции. И о том, как его в конце концов завербовал Курт Фогель.

— Наш Курт очень хорошо умеет находить работу для тех, кто не любит сидячей жизни, — сказала Кэтрин, когда он закончил. — Так что же Фогелю нужно от меня?